— Я не буду этого делать, — упрямо повторяю я, пытаясь унять предательскую дрожь. — Ян Романович, услышьте меня, наконец.
— Ты будешь делать то, что я тебе говорю, — я сжимаюсь под тяжелым взглядом Сомова. — И очень жаль, что ты этого еще не поняла.
— Но я не делала того, в чем вы меня обвиняете, — всхлипываю я. — Конечно, вы же знаете, что за меня заступиться некому. Если я детдомовка, то можно надо мной издеваться? 
— Ну, что ты, детка, — ухмыляется мужчина, нависая надо мной. — Кто же над тобой издевается? Это просто урок, что чужое брать нехорошо.
Мужчина поправляет выбившийся из моей прически локон, едва прикасаясь ко мне, и от этого сердце замирает, а я перестаю дышать.
— Вперед, детка, — шепчет Ян Романович мне на ухо. — Долги надо отдавать.