Медленно поднимаю руку и стаскиваю с волос платок. Пряди падают мне на лицо.
– Подойди, – повторяет Байсаров, жестко усмехнувшись. – Покажись мне.
Вот он совсем близко… Если бы только у меня был нож и достаточно сил.
Жестко хватает меня за подбородок и заставляет посмотреть себе в глаза.
– Красивая куколка, – проговаривает так, словно говорит о вещи. – Ты родишь мне красивых детей. Сыновей.
Я не могу этого терпеть.
– Я никогда не буду с шайтаном, – захлебываюсь гневом.
– Зейнаб! – одергивает меня дядя. – Закрой рот! Этот мужчина – почти твой муж.
– Знаешь, Аваз, – поджимает губы, – ты отвратительно воспитал племянницу, но я тебя прощаю. Мне нравится. Укротить такую дикарку – все равно что объездить строптивую кобылу. Я забираю ее прямо сейчас.
– Я никогда не буду твоей по-настоящему, шайтан, – меня уже не удержать. – Ты можешь растерзать мое тело, но душу не получишь!
– Это мы еще посмотрим… – усмехается.