Подборка книг по тегу: "врачи"

— Скорее! Он… он очень плох! - причитает девица в кружевном пеньюаре.
В квартире, откуда вызывали скорую, все кричит о романтической ночи. Ёлка мигает. На столе шампанское, свечи.
На кровати — мужчина.
Подхожу к нему, щупаю пульс, наклоняюсь, чтобы проверить реакцию, а он убирает руку с лица.
И я проваливаюсь куда-то в пустоту. Потому что этот мужчина - мой муж, который час назад сказал мне, что не может вылететь из Красноярска…

– Я так скучала, – женский голос доносится из кабинета моего мужа, главного врача.
– И я скучал, – шепчет в ответ супруг.
Кто там? С кем разговаривает мой любимый? Без стука захожу в кабинет. Рядом с моим мужем стоит незнакомая девушка.
– Кто это?!
Вместо мужа отвечает рыжая незнакомка.
– У нас долгая история. Мы не были женаты, но когда у меня родился сын, я думала, что мы с Всеволодом поженимся. Но он выбрал карьеру. Я уехала на четыре года и оборвала все связи. Однако сейчас всё изменилось. Ты была лишь временным развлечением, недолговечной заменой. Сейчас вернулась я. Его настоящая любовь, мать его сына. Он – мой! – злорадствующе улыбается.
Мне больно это слышать! Не верю! Почему муж молчит?!
– Сева, скажи, что это неправда! – по щекам текут слёзы.
– Правда. Я не хочу, чтобы ты была моей женой. Документы о разводе придут по почте. На этом наши дороги расходятся. Прощай, – произносит мужчина, чьего ребёнка я ношу под сердцем.

Жилой комплекс «Панорама». Элитные апартаменты, хорошие чаевые за вызов и капризные пациенты.
— Что там?
— Аллергическая реакция. Женщина, 29 лет.
— Открыто, заходите быстрее! — голос из-за двери звучал глухо, но что-то в нем показалось странно знакомым.
Я толкнула дверь, вошла первой... И застыла. Широкая кровать со смятыми простынями, пушистое покрывало сбито на пол... Я увидела все это за долю секунды, прежде чем наконец посмотрела на людей.
На краю кровати, сидел мой муж, в одних брюках, босой, с растрепанными волосами, рядом с полуголой девушкой в постели…
— Марина...
Он произнес мое имя так, будто оно было раскаленным и обожгло ему губы.
— Отойдите от пациентки, вы мешаете работать.
— Я не знал, что у нее аллергия на… — он замялся. — На латекс.

— Татьяна, — произносит он тихо, так, что слышу только я. Голос низкий, без полутонов. — Сегодня ночью я снова на дежурстве.
Мужчина не говорит ни слова. Он подходит к кровати, и его фигура заслоняет лунный свет. От него исходит нечеловеческая, хищная уверенность. Он наклоняется, его руки упираются в матрас по обе стороны от меня, заточая меня в пространстве между его телом и кроватью.
— Теперь ты не сомневаешься? — шепот грубый, лишенный дневной сдержанности.
Я не успеваю ответить. Его губы находят мои, но это не нежное вопрошание прошлой ночи. Это захват. Властный, требовательный, голодный. Поцелуй, не оставляющий места для мыслей.
Романов разрывает поцелуй, его дыхание горячее и прерывистое. Прохладный ночной воздух обжигает обнаженную кожу, но его взгляд горячее огня. Он смотрит на мое тело — на остатки синяков, на белые бинты, — и в его глазах нет жалости. Есть только голод и одобрение.
— Моя, — хрипит он, и это слово звучит как клеймо.

– Ой, доктор, у меня тут что-то болит, - приторный женский голос заставляет меня остановиться у двери кабинета мужа.
– Сейчас посмотрим, что у тебя там болит, - отвечает сиплый голос Валеры.
– Ты, кстати, уже поговорил с женой? Когда вы разводитесь? И я хочу в доме вашем жить. Дом нам останется, - капризно заявляет девушка.

— Лена, срочно, там пациентке плохо.
— В смысле плохо, кому? — спросила я, на бегу натягивая халат. — Случайно, не Лещинской?
— Да, вроде.
— Тогда всё понятно. Иди пока приготовь кресло, а я зайду в палату её осмотрю.
— Ну что, всё-таки добились своего?
— Давай делай что-нибудь, я сейчас с ума сойду от боли, — прохрипела Ирина.
— Не сойдёшь. Сейчас я тебя осмотрю. Схватки давно начались?
— Давно. Я терпела. Я просто не хочу этого ребёнка, понимаете? Я хочу, чтобы вы сделали мне аборт. Я никогда не хотела ребёнка, а муж просто повернулся на том, как ему нужен наследник. Я думала, что потерплю как-нибудь, но я его уже ненавижу. Сначала меня тошнило три месяца, потом стал расти живот, я не могу смотреть на себя в зеркало, теперь он толкается там. Я не могу больше, избавьте меня.
— Это уже не аборт, на таком сроке — это настоящее убийство!
Я осмотрела пациентку и повела её в родильный зал. Через двадцать минут всё было закончено. Ребёнок родился, но признаков жизни не подавал.

– Страшная авария! В хирургию доставлены двое! Мужчина и женщина. Вероятно, семейная пара, – кричит врач приёмного отделения.
Моментально собираюсь с силами и бегу в сторону операционной. Однако на половине пути меня останавливает заведующий и как-то странно смотрит прямо в мои глаза.
– В ДТП пострадали мужчина и женщина, – сурово говорит он и произносит имена поступивших.
Внутри меня всё обрывается. Ведущий хирург только что назвал имена моего мужа и моей лучшей подруги…
Супруг сказал, что уехал в командировку, а сам… Развлекался с моей подругой! Как он мог? Почему?! Мы были женаты двадцать лет…
– Родственников оперировать нельзя, сама понимаешь, – произносит хирург, обращаясь ко мне. – Я займусь твоим мужем, а ты девушкой.
Предатели попали в аварию. Жизнь любовницы, которая оказалась моей лучшей подругой, висит на волоске и зависит только от меня...

В один день я потеряла ребенка, которого носила под сердцем, и мужа. Все потому, что оказалась в одной палате с его беременной любовницей. Она любезно просветила меня о том, что наш брак, не больше чем фарс, а я всего лишь старая страшная корова, не способная подарить мужу долгожданного наследника.
В этот день я едва не умерла от горя. Но в место того, чтобы сдаться, сложить лапки и позволить жизни утянуть на дно, решила бороться. Склеить себя по кусочкам. Начать все с начала. И непременно родить. Не для мужа, а для себя. Кто бы мог подумать, что выбранный мной донорский материал принадлежит моему новому боссу? Главному акционеру сети клиник, меценату и миллиардеру в одном лице.
В этот день началась моя новая жизнь

Вадим стоял, прижав её к стене рядом с окном. Его белый халат валялся на полу — скомканный, брошенный впопыхах. Рубашка расстёгнута, выдернута из брюк, висела на плечах. Я видела его спину — напряжённые мышцы, ходившие под кожей.
А брюки...
Господи.
Он одевался. Движения торопливые, дёрганые. Как у подростка, которого застали за чем-то постыдным.
Она повернулась — медленно, томно, с улыбкой сытой кошки. Потянулась за своим платьем. Её губы были припухшими, размазанная розовая помада тянулась к подбородку. Глаза — затуманенные, полуприкрытые.
Она была красива. Молодая, свежая, без единой морщинки. Тело, не тронутое временем и материнством.
И тогда мир взорвался.
Нет — схлопнулся. Как чёрная дыра, которая втягивает в себя всё: свет, звук, воздух, смысл. Я стояла в коридоре, смотрела на эту картину, и меня разрывало изнутри.

Когда я получала диплом меда, то не предполагала, что мне придётся оперировать мафиози... без анестезии и при полном отсутствии хирургических навыков!
— Спасай, лепила! — тыкают мне в руки бикс с инструментами, а я... я падаю в обморок. Потому что врач я...
Неважный в общем, врач, да и диплом мне дали, так, из жалости. Ведь я не переношу вида крови.
Но мое везение на этом не заканчивается!
Прихожу в себя, делаю вторую попытку взглянуть на пациента и... Второй раз что ли отключиться?
Потому что на кровати, с дырой в груди лежит не кто иной, как мой заклятый... одноклассник. Кого-кого, а его я спасать совсем не хочу!
Он всю жизнь мне испортил, а теперь разлегся здесь! Спасайте его!
Итак, Метельская, правила выживания на сегодня:
✔ Не смотреть на кровь.
✔ Не вспоминать, как он когда-то сводил тебя с ума.
✔ Не падать в обморок… хотя бы до конца операции…