— Лиза, я не вижу смысла в нашем дальнейшем жалком сосуществовании друг с другом.
Я замерла с ложкой каши на полпути ко рту Мишки. Трехлетний сын смотрел на меня круглыми глазами, ожидая продолжения завтрака. Пятилетняя Соня увлеченно размазывала овсянку по тарелке, строя какие-то свои архитектурные шедевры.
— Что? — кажется, я ослышалась. Борис же просто констатировал факт, как будто сообщал прогноз погоды.
— Ты погрязла в бытовухе, Лиза. Совсем. — Он даже не поднял глаз от телефона, продолжая что-то там листать. — Ты перестала быть моей Музой. Перестала быть... собой.
Мишка требовательно захныкал, ожидая кашу, а я все еще держала ложку в воздухе. Время словно застыло.
— Боря, дети...
— Дети ничего не поймут, — наконец он отложил телефон и посмотрел на меня. В его глазах я не увидела ни сожаления, ни боли. Только холодное раздражение. — Я подаю на развод. Сегодня.