— Я хочу на выходных сказать Арине, что развожусь.
Что? Воздух вырывается из легких со свистом, как будто кто-то безжалостно ударил в солнечное сплетение.
— Зачем? — звучит второй голос. Он низкий, властный и… знакомый до боли.
Мне снова плохо.
Ведь это не просто голос!
Это голос моей матери!
Надеясь, что у меня слуховая галлюцинация от нехватки кислорода, прижимаюсь к дверному проему, чтобы в щелку увидеть, что происходит в комнате.
Картинка поражает меня, словно разряд молнии. Женщина, родившая меня, положив руки на голую грудь моего мужа, заглядывает ему в глаза.
— Надоела она мне, — кривясь, жалуется предатель.
По мне проходится волна гнева и унижения.
Как так?! В глаза он говорил мне совсем другое!
Сглатываю огромный обидный ком.
— Не смей делать этого!
— Почему? — в голосе Марата слышно неподдельное удивление.
Я тоже очень хочу услышать ответ на этот вопрос и, кажется, перестаю дышать.