Дима столько лет живёт один, что уже забыл, каково это — быть в отношениях. И симпатия к сотруднице конечно же лишь флирт, ничего большего. Но всякий раз, когда она появляется в кабинете, сердце падает в желудок. Глупо верить в любовь и тем более надеяться на ответные чувства, поэтому всё, что Дима может себе позволить — любоваться Наташей издалека, тайком вздыхая.
Сева, конечно, не сводник, а всего лишь Димина правая рука, но смотреть на страдания начальства устал. Этих двух надо просто взять за руку и свести вместе. В этой борьбе всё методы хороши!

— Дмитрий Николаевич, — осторожно начал Сева, — вы не будете подписывать заявление Наташи?
— Сев, — потерев переносицу, Дима укоризненно посмотрел на него. — Её заявление было подписано в первый же день, когда она его подала. Оно лежит в папке с документами, которые надо передать в бухгалтерию.
— Но… — Сева действительно был удивлён. — Почему тогда мы до сих пор его не отнесли?
— А разве мы не подаём документы в конце месяца?
— Но ведь… Можно просто сказать об этом Наташе, — продолжил прощупывать Сева.
— Можно. — Дима сделал вид, что задумался, и несколько секунд молчал. — В следующий раз так и сделаю.
«В следующий раз, значит», — коварно улыбнулся про себя Сева. И вдруг невинно поинтересовался:
— А почему бы вам не пригласить её на свидание?
— Кого? — не поднимая глаз, спросил Дима.
— Наташу, конечно. Кого же ещё.
На этот раз Дима отвлёкся и посмотрел на Севу с таким выражением лица, будто хотел сказать: ты идиот, или мне показалось?
— А почему нет? — Сева пожал плечами. — Она привлекательная, одинокая. Вы давно знакомы.
Дима моргнул, неопределённо промычал что-то и демонстративно вернулся к работе. Улыбка Севы сделала бы честь любому маньяку: тонкая, полная предвкушения и осознания собственной силы над чужой жизнью. Если подсадить в голову Димы мысль о Наташе, он перестанет закрывать глаза на собственные желания, и может, в больнице станет на два счастливых человека больше.