Ставлю автолюльку прямо на стол Сташевского.
— Вот. Это ваша дочь.
Он, кажется, даже не удивлён.
— Знаете, сколько таких, как вы, приходит ко мне? Я должен верить каждой? Однако, вы мне нравитесь! Вы сумели привлечь моё внимание.
— Мне не нужно ваше внимание.
— Что тогда?
— Я лишь хочу, чтобы у ребёнка был отец.
— Я лучше дам вам денег. Сколько? Сто? Двести?
Его ядовитый тон, его холодная манера говорить так, будто я очередная нищенка у ворот барина, обжигает стыдом сильнее, чем если бы он просто выгнал меня.
— Я похожа на попрошайку?
Сташевский лениво откидывается в кресле.
— Вы обманом проникли в мой офис. Притащили ребёнка. Давите на жалость, на совесть… Ради чего? Ради собственной выгоды. Кто же вы, если не попрошайка?

Я устроилась в офис Сташевского, чтобы у Сонечки наконец появился папа. Папа, однако, свою причастность отрицает. Но я пойду на всё, чтобы Соня была счастлива. Даже несмотря на то, что она не моя дочь.