― Русские женщины странные создания! Терпят, терпят, а потом ― р-р-раз! ― на этот «р-р-раз!» Даша вздрогнула и обнаружила себя у моста Риальто. На ступенечках его сидел старый художник, перед ним ― видавший виды этюдник, в застарелых пятнах масляной краски, а на нём – белый холст, едва запачканный охрой с белилами.

― Эм-м, вы это мне? ― Даша немного покрутилась вокруг себя, но никого кроме себя самой не обнаружила.

― Тебе-тебе! ― художник хитро сощурил выцветшие, прохладно-голубые, как осеннее небо, глаза. Даша сделала неуверенный шаг к этюднику, вглядываясь в незамысловатый рисунок на холсте.

― Как вы поняли, что я русская?

― Издалека видно, идешь-бредёшь невесёлая, слезы вон ещё не высохли, будто груз всех земных трагедий на плечах тащишь. Жалеешь всех да сокрушаешься. О себе не думаешь, всё о других. И нет счастья будто после развода, а жизнь-то только начинается!

― Что же мне делать?

― Жизнь свою рисовать, что ж еще?