— Ещё раз тебя увижу — убью, поняла? Я женюсь, не путайся под ногами.
Толкаю ее от себя. Я мог бы ударить. Мог бы сломать. Но мне хватило — лёгкого движения запястья, чтобы она полетела назад, как тряпичная кукла. Пятками заскользила по плитке, пальцы вцепились в пол. Красное платье задралось, лямка лопнула, повисла, будто издевалась.
Я смотрел на неё сверху вниз. Как на чужую. Как на врага. Там не осталось жалости. Только презрение. Только победа.
Я выиграл. Я сломал. Я всё сказал.
Повернулся. Потянулся к двери. Хватка на ручке — как привычка: шаг в сторону света, свободы, из этого дерьма.
— Отец вышел из тюрьмы… и забрал мою дочь.
— Меня твои выродки не интересуют.
— Она и твоя тоже.