— Ну что? Я же говорил — пронесло! Папа в восторге. Видел, как он на тебя смотрел?
«Видела, — молча думаю я. — Я видела каждый его взгляд». Но говорю вслух: — Он такой… интересный.
— Никаких допросов с пристрастием о твоих карьерных планах до сорока лет. Я считаю, это победа!
Он тянется за телефоном, и из кармана его куртки выпадает маленькая золотистая трубочка.
Я нагибаюсь и поднимаю ее. Холодный металл в моих пальцах. Помада. Оттенок — яркий, почти алый. Совершенно не мой.
— Макс… что это?
— А, это. Подвозил на прошлой неделе Ленку из маркетинга.
У меня внутри все сжимается в холодный, тугой комок.
— Ленку?
— Ага. Дождь был, она такси не могла поймать. Ты же не ревнуешь? — на его лице играет ухмылка. Та самая, обезоруживающая, из-за которой я обычно таю. Но сейчас она не работает.
Мне хочется сказать: «Да, ревную! Почему эта помада у тебя в кармане, а не в ее сумке?»
— Нет, конечно. Просто… яркий цвет.
— Угу. Не волнуйся, Анжел. Ты же знаешь, ты у меня одна.