Едва дверь за ними захлопывается, я отшатываюсь от мужа, даже стоять рядом с ним мне неприятно!
— Нам надо поговорить, — бросаю я и иду в гостиную.
— О, мне уже страшно, — нервно посмеивается муж.
Я сажусь за стол и указываю ему место напротив. Мы сидим по разные стороны стола, как оппоненты на выборах.
— Что случилось? — спрашивает он с невинным видом.
Я собираю волю в кулак. Хочется орать и вопить, ругаться и драться, располосовать эту наглую, ухмыляющуюся рожу ногтями, расколотить всю посуду и вышвырнуть его вещи за порог. Но… так он поймёт, насколько мне больно, а я не хочу доставлять ему такого удовольствия. Не хочу, чтобы знал, как сильно ранил меня! Тем более что остаётся ещё малюсенький шанс, что всё это недоразумение.
— Вера приходила, — говорю коротко, внимательно наблюдая за его реакцией.
— И что? — мускул на его лице дернулся, в глазах появилась настороженность.
— Алименты требовала, — продолжаю я.
— Вот идиотка, — вполголоса ругается муж.
— Кто? — спраш