Сначала ничего не происходит. Потом, прижавшись ухом к двери, я слышу, как открывается соседская, и зажмуриваюсь.
Щелк! — мышеловка, что я разложила на его придверном коврике, захлопывается на босых ногах соседа.
— Ай, су-у-у… — орет он, потом раздается еще один щелчок.
Зажимаю ладошкой рот, жалея только о том, что не могу видеть это своими глазами.
Бах!
В попытке удержаться за стену, кто-то соскальзывает по подсолнечному маслу и падает, матерясь на весь подъезд.
Радуясь своей пакости, я начинаю хохотать и смеюсь, пока рядом с дверью не раздается легкий стук.
— Цы-ы-ыпа! Открыва-а-ай, — шипит угрожающе.
— Не могу. Я ключи потеряла. Наверно на коврике у тебя обронила. Поищи, а?
— Тебе хана, цыпа.
По шагам слышу, что он отошел от двери, и через секунду свет в квартире снова зажегся. Уже не так важно, что и в его тоже. За мой счет. Как-то резко становится не смешно, потому что есть веские подозрения, что моя выходка мне даром не пройдет.