Я вошла внурь.
И тут из глубины, из‑за угла, послышался тихий смешок. Женский. Высокий, слишком звонкий для половины второго ночи.
— Перестань, — шёпотом. — Кто‑нибудь зайдёт…
— Никто не зайдёт, — второй голос был знакомым до дрожи, с этим самодовольным успокоением, которым он всегда гасил мои опасения. — Здесь только мы.
Я стояла посреди кухни и слушала, как рушится то, во что я ещё пять минут назад пыталась верить.
В голове щёлкнуло. Тот самый щелчок, как когда на экране появляется что‑то, что ты надеялся не увидеть.
«Ну конечно. Вот и оно».
Можно было развернуться.
Просто выйти так же тихо, как вошла. Сохранить себе право потом бесконечно додумывать, оправдывать: «Он только флиртовал», «они просто обнимались», «я, наверное, неправильно услышала».
Я подошла к двери подсобки и толкнула её.