— Я хочу свободы в интимном плане. Ты стала другой, — сказал муж.
— Ага, Жень, прости, что я руковожу агентством, которое ставит ёлку в Кремле и ведёт свадьбу сыну нефтяного магната. В следующий раз постараюсь быть весёлой, голой и без графика.
Я говорила чётко, так говорю с клиентами, когда накануне банкета выясняется, что тётя не ест глютен, а дядя боится акробатов.
Мы прожили вместе девятнадцать лет. Я родила дочь, вела бизнес, вытаскивала его строительную фирму из кризиса, давала свои связи, клиентов.
А теперь — он хочет простоты.
Он хочет ту, у которой нет растяжек от родов, отчётов от налоговой и нервных ночей перед VIP-мероприятием.
Он хочет ту, у которой грудь стоит, а не «висит».
Он хочет себя двадцатилетнего — только поздно.
Я не стану умолять. Не стану разбирать по косточкам.
Ты крупно ошибся, милый. Потому что я — не фон. Я — событие. Я — та, под кого крутят свет, переставляют стулья и зовут оркестр.
И ты мог быть рядом.
Но теперь — смотри со стороны.
И