— Ешь свои сырники, Юля, иначе маме пожалуюсь!
Застрял в деревенской дыре, стал нянькой, и вынужден терпеть детские капризы.
— Я не Юля, я Уля, я к маме хотю-ю-ю!
Как тут не сойти с ума?
Хватаю телефон, и взгляд падает на песочницу, в которой сидит… моя племянница.
Так, стоп. Но моя племянница сидит здесь, на кухне, в детском стульчике?
Их… их две! Кого же я нянчил полдня? Господи, и где мать этих девиц?
— Уля, Викуля! Девочки! Господи, да где же вы?
Тишину дачного поселка прорезает немного истеричный взволнованный женский голос.
Беру обеих на руки, делаю несколько шагов к забору, вижу соломенную шляпку и стройную фигурку.
— Эй, послушайте, по-моему, это ваши?
Дамочка в шляпке поворачивается, радостно улыбается, видя детей, а потом ее взгляд фокусируется на мне.
Вот это точно трындец!
— Ну, привет, Василиса Лисичкина. Ничего не хочешь мне рассказать?