Допрос, боль. холод камня под щекой, вкус крови. Ещё удар — и всё. Страшно, если щипцы сомкнутся на пальцах, и музыка умрёт. Щипцов не было. Был приказ: «Он мой».
Женщина-полковник. Та, из-за которой погибла его мать. Она вырывает его из пыточной камеры, чтобы сделать своим трофеем.
Теперь он пленник в её доме. У нее цель: заставить петь для победителей. Она — длань Империи. Он — последняя непокорная нота.
Их война теперь в тишине салона. Ненависть — единственная искра жизни. Прикосновение — новая пытка.
А в тюремном крыле той же комендатуры его младшего брата ломают те, для кого война — не приказ, а удовольствие. Единственная нить к жизни — женщина-следователь, чей холодный приказ однажды спас ему руки. Теперь он принадлежит ей.
«Инструмент» и «Осколок» — две истории одной трагедии. О том, как ломают человека: одного — сломив дух, другого — уничтожив тело. Обоих — чтобы заставить жить на коленях. И обоих — чтобы увидеть, сумеют ли они подняться.