Dark romance читать книги онлайн
– Мне сказали, тут банкет! Я думала, буду просто обслуживать гостей! Я не… я не проститутка!
– Тут всё принадлежит мне, девочка. Мои друзья, мой загородный клуб. И бабло тебе плачу я. Так что не надо мне врать.
Мой босс в одном полотенце вокруг бёдер подходит ближе, нависает, хищно ухмыляется.
– Ты стоишь мне денег, я отбил тебя у друга. Не за красивые же глаза, – горячее дыхание опаляет щёку. – Так что вставай на колени и отрабатывай до тех пор, пока я не буду тобой доволен.
«Подработка» на банкете оказалась совсем не тем, что я предполагала!
Роскошная сауна с большим бассейном и кучей кавказцев.
Среди них был и мой босс.
Полуголый.
Голодный.
Одержимо жаждущий получить то, за что заплатил…
– Тут всё принадлежит мне, девочка. Мои друзья, мой загородный клуб. И бабло тебе плачу я. Так что не надо мне врать.
Мой босс в одном полотенце вокруг бёдер подходит ближе, нависает, хищно ухмыляется.
– Ты стоишь мне денег, я отбил тебя у друга. Не за красивые же глаза, – горячее дыхание опаляет щёку. – Так что вставай на колени и отрабатывай до тех пор, пока я не буду тобой доволен.
«Подработка» на банкете оказалась совсем не тем, что я предполагала!
Роскошная сауна с большим бассейном и кучей кавказцев.
Среди них был и мой босс.
Полуголый.
Голодный.
Одержимо жаждущий получить то, за что заплатил…
- Мой дед мертв, Мария,- произносит Кемаль, испепеляя меня своим черным взглядом,- он скончался сегодня утром от инфаркта. Теперь я во главе холдинга. И в отличие от него, я не благотворитель и не питаю сентиментальности к России. Раз уж ты теперь живешь за счет моей семьи, придется работать.
Он произносит это таким тоном, что у меня мурашки по коже… Я знаю про то, что Кемаль хочет от меня… Теперь нет никого, кто бы его остановил…
- Будешь горничной в моем головном отеле!
Я слышу злобные смешки его сестры, матери и невесты. Три мымры смотрят на меня так, как на Золушку в до боли известной сказке.
Еще три месяца назад я была дочерью российского миллионера, владевшего сетью гостиниц в России и Турции. А потом папу убили, а на меня на родине объявили охоту. Друг и партнер отца Керим Демир приютил меня в Стамбуле, дал кров, хлеб и защиту, в том числе от домогательств своего наглого внука. Вот только сегодня моего защитника не стало...
Теперь я игрушка в руках его наследника.
Он произносит это таким тоном, что у меня мурашки по коже… Я знаю про то, что Кемаль хочет от меня… Теперь нет никого, кто бы его остановил…
- Будешь горничной в моем головном отеле!
Я слышу злобные смешки его сестры, матери и невесты. Три мымры смотрят на меня так, как на Золушку в до боли известной сказке.
Еще три месяца назад я была дочерью российского миллионера, владевшего сетью гостиниц в России и Турции. А потом папу убили, а на меня на родине объявили охоту. Друг и партнер отца Керим Демир приютил меня в Стамбуле, дал кров, хлеб и защиту, в том числе от домогательств своего наглого внука. Вот только сегодня моего защитника не стало...
Теперь я игрушка в руках его наследника.
- Роди ребенка моему мужу, - произносит сестра, а у меня отвисает челюсть. - Я хорошо заплачу, найдем матери лучших врачей. Просто притворись мной на девять месяцев, а потом будешь жить свою лучшую жизнь.
Я согласилась. Но не учла, что могу влюбиться в мужа сестры - главу мафиозной организации. Устрашающего и слишком проницательного, чтобы наша с сестрой афера осталась незамеченной. Вопрос теперь в том, какое наказание последует за этот обман?
Я согласилась. Но не учла, что могу влюбиться в мужа сестры - главу мафиозной организации. Устрашающего и слишком проницательного, чтобы наша с сестрой афера осталась незамеченной. Вопрос теперь в том, какое наказание последует за этот обман?
Я подняла взгляд и встретилась с зелеными глазами, горевшими неприкрытым желанием.
– Сколько? – Прорычал мужчина мне в лицо. Я не поняла, что ему от меня нужно. Музыка оглушала.
– Сколько что?
– Сколько берешь за ночь, кошечка? – Спросил зеленоглазый и положил ладонь мне на плечо. От неожиданности и такой наглости я опешила, не сразу поняв, что он приценивается ко мне.
– Я не такая, отпустите, – попыталась высвободиться, но мужчина положил руку мне на затылок, притягивая мое лицо ближе к своему. Так что я почувствовала его горячее дыхание на своих губах.
– Кошечка, я не спрашиваю, какая ты, я спрашиваю, сколько ты стоишь?
– Сколько? – Прорычал мужчина мне в лицо. Я не поняла, что ему от меня нужно. Музыка оглушала.
– Сколько что?
– Сколько берешь за ночь, кошечка? – Спросил зеленоглазый и положил ладонь мне на плечо. От неожиданности и такой наглости я опешила, не сразу поняв, что он приценивается ко мне.
– Я не такая, отпустите, – попыталась высвободиться, но мужчина положил руку мне на затылок, притягивая мое лицо ближе к своему. Так что я почувствовала его горячее дыхание на своих губах.
– Кошечка, я не спрашиваю, какая ты, я спрашиваю, сколько ты стоишь?
Пятничный вечер. Время, когда город погружается в пьянящую атмосферу свободы и беззаботности. Для большинства это возможность забыть о проблемах, раствориться в музыке и алкоголе. Для меня же — прекрасное время угона.
Я скольжу тенью между припаркованных машин, мой взгляд сканирует номера и модели. Навыки отца проснулись во мне слишком рано. Он научил меня всему, прежде чем исчезнуть в темноте, оставив сиротой в холодном мире.
Но один заказ меняет мою жизнь кардинально...
Я скольжу тенью между припаркованных машин, мой взгляд сканирует номера и модели. Навыки отца проснулись во мне слишком рано. Он научил меня всему, прежде чем исчезнуть в темноте, оставив сиротой в холодном мире.
Но один заказ меняет мою жизнь кардинально...
Он был её самым сильным страхом. А стал – единственным убежищем.
Злата знала, за ней следят. Красные розы, знакомый запах в толпе, ощущение взгляда в спину. Но когда реальная угроза нависла над ней, именно кошмар пришёл на помощь. Он похитил её, чтобы спасти. Теперь она полностью в его власти.
Во власти человека, который сам называет свою любовь – болезнью. Она должна ненавидеть его. Бояться. Но в изоляции, где есть только он и она, страх начинает говорить на языке тотальной защиты, безумной преданности и одержимости, граничащей с обожествлением.
Сбежать? Или позволить этой тёмной, всепоглощающей страсти стать своим новым миром?
Мрачная история о любви, которая рождается не вопреки страху, а прямо внутри него.
Злата знала, за ней следят. Красные розы, знакомый запах в толпе, ощущение взгляда в спину. Но когда реальная угроза нависла над ней, именно кошмар пришёл на помощь. Он похитил её, чтобы спасти. Теперь она полностью в его власти.
Во власти человека, который сам называет свою любовь – болезнью. Она должна ненавидеть его. Бояться. Но в изоляции, где есть только он и она, страх начинает говорить на языке тотальной защиты, безумной преданности и одержимости, граничащей с обожествлением.
Сбежать? Или позволить этой тёмной, всепоглощающей страсти стать своим новым миром?
Мрачная история о любви, которая рождается не вопреки страху, а прямо внутри него.
Тишину комнаты прорезали яростные голоса во дворе.
– Отдай нам сестру! Мы должны смыть позор с нашей семьи её кровью!
Первая брачная ночь обернулась для меня кошмаром. Муж меня предал. А опасный незнакомец... Спас? Или?
Тагир грубо толкнул меня на широкую кровать и навис сверху, уперев руки по обе стороны от моей головы. Я чувствовала жар, исходящий от его тела, а его дыхание опаляло мои губы.
– Прошу... Не надо... – мой голос сорвался, пальцы впились в ткань свадебного платья. – Пожалуйста...
– Теперь ты принадлежишь мне, – прорычал он хриплым, низким голосом, от которого по коже побежали мурашки. – Снимай эти тряпки. Немедленно.
Смогу ли я выжить рядом с «монстром», способным одним движением лишить жизни, и подарить ему надежду завязать с тёмным прошлым?
– Отдай нам сестру! Мы должны смыть позор с нашей семьи её кровью!
Первая брачная ночь обернулась для меня кошмаром. Муж меня предал. А опасный незнакомец... Спас? Или?
Тагир грубо толкнул меня на широкую кровать и навис сверху, уперев руки по обе стороны от моей головы. Я чувствовала жар, исходящий от его тела, а его дыхание опаляло мои губы.
– Прошу... Не надо... – мой голос сорвался, пальцы впились в ткань свадебного платья. – Пожалуйста...
– Теперь ты принадлежишь мне, – прорычал он хриплым, низким голосом, от которого по коже побежали мурашки. – Снимай эти тряпки. Немедленно.
Смогу ли я выжить рядом с «монстром», способным одним движением лишить жизни, и подарить ему надежду завязать с тёмным прошлым?
- Рыдать будешь дома, - произнес Гордей жестко, - сейчас слушай и запоминай.
Не хотела ничего слушать. Я хотела, чтобы он отпустил.
Сморгнула слезы и проскулила:
- За что?
- Потому что из-за тебя мой сын хотел разорвать помолвку с дочерью моего делового партнера.
Помолвку? Но ведь, Матвей помолвлен со мной!
Гордей усмехнулся:
- Да, девочка, помолвку. Представляешь, как я офигел, когда за неделю до свадьбы, сын заявил, что женится по любви, а не по расчету. Теперь ты моя, Ива, и я собираюсь держать тебя рядом, как послушную зверюшку, пока Матвей не выкинет из головы, что может поступать по-своему.
- Ненавижу, - прошептала, глядя прямо в морозно-серые глаза авторитета.
- Ломать придется, значит, - в голосе Гордея прозвучало мрачное удовлетворение, - я люблю строптивых, из них получаются самые искусные любовницы.
Не хотела ничего слушать. Я хотела, чтобы он отпустил.
Сморгнула слезы и проскулила:
- За что?
- Потому что из-за тебя мой сын хотел разорвать помолвку с дочерью моего делового партнера.
Помолвку? Но ведь, Матвей помолвлен со мной!
Гордей усмехнулся:
- Да, девочка, помолвку. Представляешь, как я офигел, когда за неделю до свадьбы, сын заявил, что женится по любви, а не по расчету. Теперь ты моя, Ива, и я собираюсь держать тебя рядом, как послушную зверюшку, пока Матвей не выкинет из головы, что может поступать по-своему.
- Ненавижу, - прошептала, глядя прямо в морозно-серые глаза авторитета.
- Ломать придется, значит, - в голосе Гордея прозвучало мрачное удовлетворение, - я люблю строптивых, из них получаются самые искусные любовницы.
— У нас с тобой нет вариантов, — надвигается он на меня. — Ты принимаешь мое предложение и становишься моей женой, и твоему отцу не остается ничего иного, кроме как заключить перемирие.
— Разве недостаточно того, что ты меня похитил? — смотрю на мужчину, что держит меня в подвале.
— Нет, принцесса. Твой отец ни за что не признается, что его незаконную дочь, которую он так упорно прятал, украли и надругались над ней.
— Надругались? — вздрагиваю в ужасе, но он игнорирует.
— Ему проще будет забыть о тебе. Но если его главный противник женится на ней, тогда ему будет выгодно признать тебя и заключить мир.
— Все не так… — хочу возразить, пока она надвигается на меня, снимая часы с запястья. — Вы же не тронете меня?
— Я? Теперь ты моя невеста, хочешь ты того или нет, — расстегивает рубашку. — Пришла пора узнать друг друга ближе.
Меня похитили посреди дня прямо во дворе университета, и запихнули в багажник. А когда привезли к человеку, который заказал все это, выяснилось, что
— Разве недостаточно того, что ты меня похитил? — смотрю на мужчину, что держит меня в подвале.
— Нет, принцесса. Твой отец ни за что не признается, что его незаконную дочь, которую он так упорно прятал, украли и надругались над ней.
— Надругались? — вздрагиваю в ужасе, но он игнорирует.
— Ему проще будет забыть о тебе. Но если его главный противник женится на ней, тогда ему будет выгодно признать тебя и заключить мир.
— Все не так… — хочу возразить, пока она надвигается на меня, снимая часы с запястья. — Вы же не тронете меня?
— Я? Теперь ты моя невеста, хочешь ты того или нет, — расстегивает рубашку. — Пришла пора узнать друг друга ближе.
Меня похитили посреди дня прямо во дворе университета, и запихнули в багажник. А когда привезли к человеку, который заказал все это, выяснилось, что
Клим... самый надменный вампир в Ведборне. Сломленный, разрывающийся от контрастов: вседозволенность и неспособность влиять на свою судьбу, власть и полное подчинение собственному создателю, запредельная сила и абсолютная беспомощность, когда нужно защитить тех, кто особенно дорог.
Нас тянет друг к другу так, что разум не в силах противиться страсти. И пусть мы сгорим в этом пламени. Я попробую его на вкус.
Нас тянет друг к другу так, что разум не в силах противиться страсти. И пусть мы сгорим в этом пламени. Я попробую его на вкус.
Выберите полку для книги