Подборка книг по тегу: "запретные чувства"
— У нас!… ТАМ!… — я ткнула в дверь дрожащей рукой. — Мань-як! Ка-тя! Маньяк!
— Сексуальный? — вроде бы заинтересовалась подруга.
Я призадумалась.
Да, даже очень, но…
— Катя! К нам в дом пробрался посторонний мужик! Вставай и вызывай полицию! Срочно!
— Какой маньяк, Маш? У нас на входе четыре охранника. Это тебе не студенческое общежитие. Если только он сделал подкоп…
— Я серьезно! Он там!… Прямо в моей кровати!!!
Катя села ровнее, почесала нос, еще раз на меня посмотрела все так же скептически. А потом вдруг махнула рукой, будто это все ерунда.
— Это не маньяк. Это мой папа. Он приехал ночью.
Я застыла.
Как папа?
— Твой… па-па? — выдавила я наконец, чувствуя, как щеки заливает румянец.
Катя зевнула. Вполне отстраненно. Будто эта драматичная ситуация была ей совершенно неинтересна.
Во-от че-е-ер… Как хорошо, что я не успела рассказать подруге, что именно этот «маньяк» сделал со мной сегодняшней ночью...
— Сексуальный? — вроде бы заинтересовалась подруга.
Я призадумалась.
Да, даже очень, но…
— Катя! К нам в дом пробрался посторонний мужик! Вставай и вызывай полицию! Срочно!
— Какой маньяк, Маш? У нас на входе четыре охранника. Это тебе не студенческое общежитие. Если только он сделал подкоп…
— Я серьезно! Он там!… Прямо в моей кровати!!!
Катя села ровнее, почесала нос, еще раз на меня посмотрела все так же скептически. А потом вдруг махнула рукой, будто это все ерунда.
— Это не маньяк. Это мой папа. Он приехал ночью.
Я застыла.
Как папа?
— Твой… па-па? — выдавила я наконец, чувствуя, как щеки заливает румянец.
Катя зевнула. Вполне отстраненно. Будто эта драматичная ситуация была ей совершенно неинтересна.
Во-от че-е-ер… Как хорошо, что я не успела рассказать подруге, что именно этот «маньяк» сделал со мной сегодняшней ночью...
– Рада познакомиться… – сказала я, нервно глядя на сводного брата.
– А я – нет, – ответил он спокойно, лениво. – Ты, как и твоя нахлебница-мать, здесь ненадолго. Так что можешь сильно не привыкать… сестрёнка, – «Сестрёнка» в его исполнении звучало ругательством. – Папочка хорошо постарался. Но здесь нет и никогда не будет ничего твоего. Запомни это. На дом сошла лавина, и сейчас мы здесь заперты совершенно одни. Так что ты в ловушке, сестренка…
«Ты» – обречено пронеслось в голове.
Он сказал «ты», а не «мы».
Потому что настоящая угроза здесь для меня только он – мой сводный брат, опустивший свой порочный взгляд ниже и бессовестно пожирающий мое тело глазами.
– А я – нет, – ответил он спокойно, лениво. – Ты, как и твоя нахлебница-мать, здесь ненадолго. Так что можешь сильно не привыкать… сестрёнка, – «Сестрёнка» в его исполнении звучало ругательством. – Папочка хорошо постарался. Но здесь нет и никогда не будет ничего твоего. Запомни это. На дом сошла лавина, и сейчас мы здесь заперты совершенно одни. Так что ты в ловушке, сестренка…
«Ты» – обречено пронеслось в голове.
Он сказал «ты», а не «мы».
Потому что настоящая угроза здесь для меня только он – мой сводный брат, опустивший свой порочный взгляд ниже и бессовестно пожирающий мое тело глазами.
- Если ты расскажешь моему сыну о произошедшем или уйдешь от него, я лишу тебя всего, - угрожает мне отец моего парня.
- Давид, ты же говорил…
- Забудь все, что я говорил этой ночью! - отрезает он. - Ничего не было. Ты по-прежнему девушка моего сына.
- Я не смогу быть с ним. Не после того, как мы с тобой… И после его поступка…
- Выбирай, Майя! Или мой сын ничего не знает, или ты будешь побираться, чтобы прокормить себя.
Он не оставил мне шанса. Загнал в угол, заставив остаться в отношениях с его сыном, от которых меня воротит. Я думала, что отец моего парня больше никогда на меня не посмотрит и постарается забыть ту единственную ночь между нами. Но ему мало, и теперь он хочет, чтобы у нас с ним был грязный, порочный секрет.
- Давид, ты же говорил…
- Забудь все, что я говорил этой ночью! - отрезает он. - Ничего не было. Ты по-прежнему девушка моего сына.
- Я не смогу быть с ним. Не после того, как мы с тобой… И после его поступка…
- Выбирай, Майя! Или мой сын ничего не знает, или ты будешь побираться, чтобы прокормить себя.
Он не оставил мне шанса. Загнал в угол, заставив остаться в отношениях с его сыном, от которых меня воротит. Я думала, что отец моего парня больше никогда на меня не посмотрит и постарается забыть ту единственную ночь между нами. Но ему мало, и теперь он хочет, чтобы у нас с ним был грязный, порочный секрет.
– Обещайте, что ваша дочь не узнает!
– О чем?
– О том, что между нами было.
Он подходит ко мне, берет за подбородок, и я перестаю дышать.
– Конечно, не узнает. Ведь я не позволю ей общаться с моими подстилками.
– Что? – от шока у меня вот-вот выпрыгнет сердце.
– Ты все правильно поняла, Мила, так что раздевайся. У меня сегодня мало времени.
– О чем?
– О том, что между нами было.
Он подходит ко мне, берет за подбородок, и я перестаю дышать.
– Конечно, не узнает. Ведь я не позволю ей общаться с моими подстилками.
– Что? – от шока у меня вот-вот выпрыгнет сердце.
– Ты все правильно поняла, Мила, так что раздевайся. У меня сегодня мало времени.
– Чего вы хотите?
– Тебя хочу.
– Но вы отец моей подруги! – от волнения ком забивается в горле.
– Такая, как ты не должна приближаться к моей дочери. А вот в мою постель отлично подходишь. Даю тебе неделю, чтобы сделать правильный выбор. Иначе… я все решу сам.
– Тебя хочу.
– Но вы отец моей подруги! – от волнения ком забивается в горле.
– Такая, как ты не должна приближаться к моей дочери. А вот в мою постель отлично подходишь. Даю тебе неделю, чтобы сделать правильный выбор. Иначе… я все решу сам.
– Ты распалила меня слишком сильно своими невинными хлопающими глазками и нежным ротиком, – Назаров так близко, что я не дышу.
– Стойте! Нет! – кричу я. Пытаюсь оттолкнуть. Сердце под ребрами точно бешеное. – Остановитесь! Вы меня не за ту принимаете! Я учительница вашей дочери!
– Да хоть президентша! Сегодня будешь той, кем я скажу. Так что вставай на колени, и помоги снять стресс.
Я пришла к Назарову, чтобы поговорить о поведении его дочери. Вот только все пошло не по плану, и теперь Артур Александрович не остановится, пока…
… не получит меня.
А он всегда получает то, что хочет.
По-хорошему или по-плохому.
– Стойте! Нет! – кричу я. Пытаюсь оттолкнуть. Сердце под ребрами точно бешеное. – Остановитесь! Вы меня не за ту принимаете! Я учительница вашей дочери!
– Да хоть президентша! Сегодня будешь той, кем я скажу. Так что вставай на колени, и помоги снять стресс.
Я пришла к Назарову, чтобы поговорить о поведении его дочери. Вот только все пошло не по плану, и теперь Артур Александрович не остановится, пока…
… не получит меня.
А он всегда получает то, что хочет.
По-хорошему или по-плохому.
— Артём Григорьевич, так нельзя... — дрожу от близости мужчины. Он пугает и возбуждает меня.
— Всё можно, милая, — ведёт носом по скуле и срывается на шею. Жадно тянет мой запах, пуская табун мурашек по спинке. Ломкой сводит поясницу.
Боже, остановись!
— Мне все можно! — в долгом поцелуе жмется губами к моей бьющей жилке.
Тело прошивает током. Меня выкручивает, и я цепляюсь за плечи мужчины.
— Но вы отец моего парня, — всхлипываю у него на груди.
— От которого ты уже давно скрываешь грязные секреты, моя милая Ада! — коварно ухмыляется и зубами стягивает лямку моего платья.
— Всё можно, милая, — ведёт носом по скуле и срывается на шею. Жадно тянет мой запах, пуская табун мурашек по спинке. Ломкой сводит поясницу.
Боже, остановись!
— Мне все можно! — в долгом поцелуе жмется губами к моей бьющей жилке.
Тело прошивает током. Меня выкручивает, и я цепляюсь за плечи мужчины.
— Но вы отец моего парня, — всхлипываю у него на груди.
— От которого ты уже давно скрываешь грязные секреты, моя милая Ада! — коварно ухмыляется и зубами стягивает лямку моего платья.
– Отпустите, – от кома в горле не получается громко выкрикнуть. – У меня есть жених.
– Значит проверю, повезло ли ему, – хмыкает мужчина. Тон холодный и властный, словно обращается к вещи, игрушке. – Сладкая ты девочка или не очень.
Рывком дергает на себя.
И я падаю прямиком ему на колени.
– Хватит! – кричу. Но чужие пальцы уже добираются до запретного места. – Нет!
У меня весь воздух из легких выбивает.
– «Да», девочка… Хочу, чтобы кричала «ДА»!
Устроившись на подработку на яхте, я и подумать не могла, чем все закончится. А, главное, что наглым и сексуальным хозяином судна окажется отец моего жениха, который всегда привык получать то, что хочет.
– Значит проверю, повезло ли ему, – хмыкает мужчина. Тон холодный и властный, словно обращается к вещи, игрушке. – Сладкая ты девочка или не очень.
Рывком дергает на себя.
И я падаю прямиком ему на колени.
– Хватит! – кричу. Но чужие пальцы уже добираются до запретного места. – Нет!
У меня весь воздух из легких выбивает.
– «Да», девочка… Хочу, чтобы кричала «ДА»!
Устроившись на подработку на яхте, я и подумать не могла, чем все закончится. А, главное, что наглым и сексуальным хозяином судна окажется отец моего жениха, который всегда привык получать то, что хочет.
- Вот ты и попалась, - с коварной улыбкой произносит отец моей подруги.
- Отпустите! Что вы делаете? - выпаливаю, отбиваясь.
- У нас был уговор, Саша. Увижу второй раз - сделаю все, что захочу. Так что не сопротивляйся.
- Но вы отец моей подруги!
- Вот именно поэтому ты будешь в моей постели, а вашей дружбе конец! Потому что моей дочери такие подруги не нужны. И теперь, как я и обещал, ты станешь моей игрушкой.
- Отпустите! Что вы делаете? - выпаливаю, отбиваясь.
- У нас был уговор, Саша. Увижу второй раз - сделаю все, что захочу. Так что не сопротивляйся.
- Но вы отец моей подруги!
- Вот именно поэтому ты будешь в моей постели, а вашей дружбе конец! Потому что моей дочери такие подруги не нужны. И теперь, как я и обещал, ты станешь моей игрушкой.
Выберите полку для книги
Подборка книг по тегу: запретные чувства