—  Представляешь, этот тиран сегодня снова орал из-за запятой в письме! Какой же он невыносимый! Сухарь, бесчувственный робот! И ещё смотрит на всех свысока, будто мы мухи надоедливые…
Неожиданно за её спиной раздался холодный голос: «Мухи, говорите?»
Женя испуганно подняла глаза и замерла.
Прямо перед ней, скрестив руки на груди, стоял ОН.
Генеральный директор, собственной персоной.
Его лицо было непроницаемым, но в глазах сверкали молнии.
В повисшей тишине было слышно только её учащенное дыхание. Разумовский  продолжал сверлить её взглядом.
—  Продолжайте, Евгения, —  наконец произнес он ледяным тоном. — Я с удовольствием послушаю, что вы еще думаете о своем самовлюбленном самодуре-начальнике. Очень увлекательно вы рассказываете. Я заслушался.
Женя почувствовала, как ее щеки заливает краска.
Она готова была провалиться сквозь землю.
Что теперь будет? Увольнение? Штраф? Или что-то еще хуже?