Дверь кабинета распахивается с таким треском, будто её выбили ногой.
— Пап, прикинь, так летел, что какого-то жёлтого цыплёнка из лужи окатил!
Голос, который я узнала бы из тысячи. Сергей Макаров. Ещё более наглый, чем в моих воспоминаниях. Он вваливается в кабинет, словно вся вселенная существует исключительно для его развлечения.
Воздух в лёгких застывает. Кровь отливает от лица, а потом стремительно приливает обратно, обжигая щёки. Цыплёнок. Это я. Тот самый жёлтый цыплёнок, которого окатили грязью с ног до головы.
— Сергей, мы заняты.
Секунда растягивается в вечность. Жду, что сейчас его наглые зелёные глаза презрительно сузятся, как тогда, в школьном коридоре.
В его взгляде ни следа памяти. Он не видит перед собой забитую толстушку Серикову, которую так любил унижать.
Сергей не просто не узнал... он успел придумать мне новую, отвратительную роль.
— О, прошу прощения, — его голос сочится фальшивым раскаянием. — Не знал, что ты проводишь… личные собеседования.