Молодежная проза читать книги онлайн
— Давай договариваться на берегу. Мы поженимся, как хотят наши родители, но жить будем каждый сам по себе. Просто соседи.
— Согласна, — фыркаю, дернув нос выше и гордо глядя в глаза Саркису.
— На семейных встречах придётся изображать любовь.
— Без проблем, — пожимаю плечами.
— И возможно даже целоваться, — ухмыляется сволочь.
— Ну уж нет! Давай как-нибудь без этого.
***
Ему 22
Ей 18
Он — безбашенный байкер и бабник, в жизни которого недавно случилась трагедия.
Она — перспективная скрипачка, мечтающая о мировой славе и собственной музыкальной школе.
Её бесит, что он таскает в квартиру своих подружек и оставляет свои трусы в корзине для белья.
Его... А он уже не уверен, что она его бесит.
— Согласна, — фыркаю, дернув нос выше и гордо глядя в глаза Саркису.
— На семейных встречах придётся изображать любовь.
— Без проблем, — пожимаю плечами.
— И возможно даже целоваться, — ухмыляется сволочь.
— Ну уж нет! Давай как-нибудь без этого.
***
Ему 22
Ей 18
Он — безбашенный байкер и бабник, в жизни которого недавно случилась трагедия.
Она — перспективная скрипачка, мечтающая о мировой славе и собственной музыкальной школе.
Её бесит, что он таскает в квартиру своих подружек и оставляет свои трусы в корзине для белья.
Его... А он уже не уверен, что она его бесит.
- А ну стой! Стой я сказала! Ты… слышишь меня?
Не обращать внимания. Просто игнорировать. Не обращать… легко сказать, когда тебя с силой дергают за плечи, вынуждая остановиться.
- Куда идёшь? Не слышала, что я сказала? Ты… - перекошенное лицо, а в глазах огонь инквизиции и предвкушение. - Воровка!
Обвинение в воровстве – самое страшное, что может случиться с такой как я. Особенно когда об этом слышит он. Парень, в которого я влюблена. Мой тайный принц. Мой гений. Мой Да Винчи…
Не обращать внимания. Просто игнорировать. Не обращать… легко сказать, когда тебя с силой дергают за плечи, вынуждая остановиться.
- Куда идёшь? Не слышала, что я сказала? Ты… - перекошенное лицо, а в глазах огонь инквизиции и предвкушение. - Воровка!
Обвинение в воровстве – самое страшное, что может случиться с такой как я. Особенно когда об этом слышит он. Парень, в которого я влюблена. Мой тайный принц. Мой гений. Мой Да Винчи…
Бросаю осторожный взгляд через плечо.
Татуировки на его руках выглядят зловеще, а взъерошенные тёмные волосы придают ему образ бунтаря.
– Кто он?
– Не смотри так пристально! – одёргивает меня Юля. – Этот парень... Он не хочет ни с кем общаться. Вчера разбил нос Кириллу за то, что тот просто заговорил с ним.
Кирилл у нас тот ещё «дружелюбный обаяшка». Просто заговорил? Ну-ну...
– Как его зовут? – вновь кидаю взгляд на новенького.
– Дамир, – шепчет Юлька.
Тут же разворачиваюсь и направляюсь к нему. Потому что должна поблагодарить. Десять минут назад он буквально спас мне жизнь...
Его появление в школе стало для меня глотком свежего воздуха. Такой таинственный, неразговорчивый и вечно хмурый... Это интриговало и подстёгивало узнать его лучше. А когда узнала... Всё, о чём я стала мечтать – это чтобы он оставил меня в покое!
Татуировки на его руках выглядят зловеще, а взъерошенные тёмные волосы придают ему образ бунтаря.
– Кто он?
– Не смотри так пристально! – одёргивает меня Юля. – Этот парень... Он не хочет ни с кем общаться. Вчера разбил нос Кириллу за то, что тот просто заговорил с ним.
Кирилл у нас тот ещё «дружелюбный обаяшка». Просто заговорил? Ну-ну...
– Как его зовут? – вновь кидаю взгляд на новенького.
– Дамир, – шепчет Юлька.
Тут же разворачиваюсь и направляюсь к нему. Потому что должна поблагодарить. Десять минут назад он буквально спас мне жизнь...
Его появление в школе стало для меня глотком свежего воздуха. Такой таинственный, неразговорчивый и вечно хмурый... Это интриговало и подстёгивало узнать его лучше. А когда узнала... Всё, о чём я стала мечтать – это чтобы он оставил меня в покое!
Я никогда не обращала на него внимание, не пыталась войти в его окружение. Не интересовалась сплетнями, даже когда о нем шептался весь университет.
Мне было плевать на Тимура Горина. Но однажды я оказалась не в том месте и не в то время. Теперь я знаю, кто такой Тимур, и какая тьма хранится в его сердце.
«Никому о нас не говори. Проболтаешься, тебе не жить» - это все, что сказал мне Горин в ту самую ночь, когда нас связала одна общая тайна.
Тайна, которая заставила меня в него влюбиться.
Мне было плевать на Тимура Горина. Но однажды я оказалась не в том месте и не в то время. Теперь я знаю, кто такой Тимур, и какая тьма хранится в его сердце.
«Никому о нас не говори. Проболтаешься, тебе не жить» - это все, что сказал мне Горин в ту самую ночь, когда нас связала одна общая тайна.
Тайна, которая заставила меня в него влюбиться.
Он из хорошей семьи, спортсмен и просто парень, в которого влюблены все девушки.
Она - сирота, лишившаяся родителей и не знающая, что такое жить обычной жизнью.
Два разных человека, две разные жизни, но одни чувства на двоих. Смогут ли они стать счастливыми, если весь мир против них? Или же потеряют друг друга навсегда?
Она - сирота, лишившаяся родителей и не знающая, что такое жить обычной жизнью.
Два разных человека, две разные жизни, но одни чувства на двоих. Смогут ли они стать счастливыми, если весь мир против них? Или же потеряют друг друга навсегда?
- Ты чего так орешь-то, дерзкая? – эти слова он выдыхает мне прямо в ухо, запуская по телу целый табун мурашек.
- Что ты здесь делаешь? Это женская раздевалка, - истерично выкрикиваю, как только ко мне возвращается способность говорить.
- А ты думаешь я не знаю и забрел сюда по ошибке?
От его наглой ухмылки мне хочется спрятать даже лицо. А ведь я стою перед ним в одном полотенце.
- Чего тебе от меня надо?
- Показать? – он начинает пошло играть бровями и ржать. Ну и придурок.
Я изо всех сил отталкиваю его от себя, а сама пячусь в самый угол раздевалки. По звонкому стуку понимаю, что спиной натыкаюсь на какой-то инвентарь, и не глядя хватаюсь за него, пусть будет у меня для самообороны. Достаю его и не могу поверить своим глазам. Лыжная палка. Ну какой идиот хранит летом в раздевалке лыжные палки.
Парень недоуменно смотрит на мое оружие, а потом начинает громко хохотать.
Я уже говорила, как сильно ненавижу его? Он меня просто бесит.
- Что ты здесь делаешь? Это женская раздевалка, - истерично выкрикиваю, как только ко мне возвращается способность говорить.
- А ты думаешь я не знаю и забрел сюда по ошибке?
От его наглой ухмылки мне хочется спрятать даже лицо. А ведь я стою перед ним в одном полотенце.
- Чего тебе от меня надо?
- Показать? – он начинает пошло играть бровями и ржать. Ну и придурок.
Я изо всех сил отталкиваю его от себя, а сама пячусь в самый угол раздевалки. По звонкому стуку понимаю, что спиной натыкаюсь на какой-то инвентарь, и не глядя хватаюсь за него, пусть будет у меня для самообороны. Достаю его и не могу поверить своим глазам. Лыжная палка. Ну какой идиот хранит летом в раздевалке лыжные палки.
Парень недоуменно смотрит на мое оружие, а потом начинает громко хохотать.
Я уже говорила, как сильно ненавижу его? Он меня просто бесит.
Я – сирота, приживалка в доме могущественного и богатого дяди.
Он – идеальный красавец, что должен жениться на моей сестре.
Вместе нам не быть никак и никогда, но что делать, если глупое сердце бежит за ним вслед и не хочет слушать доводов рассудка.
Готова ли я пойти против семьи, что меня обогрела и приютила?
Сможет ли он, отпрыск великого рода, пойти против всех, чтобы быть со мной?
Он – идеальный красавец, что должен жениться на моей сестре.
Вместе нам не быть никак и никогда, но что делать, если глупое сердце бежит за ним вслед и не хочет слушать доводов рассудка.
Готова ли я пойти против семьи, что меня обогрела и приютила?
Сможет ли он, отпрыск великого рода, пойти против всех, чтобы быть со мной?
- Не подходи ко мне!
- Больно ты мне нужна, убогая!
- Я думала, что ты настоящий, что ты меня любишь, а ты…
Любовь – мой триггер. Хватаю, за шею прижимая к стене. Что она знает о любви?
- Ты говорил, что любишь, говорил, что я твоя…
- Ты мне никто, поняла? Я тебя ненавижу. Ты… грязь.
Хочешь доказать, что любви нет. Но она разъедает как плесень. Если бы можно было стереть прошлое, ластиком по бумаге. Но прошлое догоняет. Сможешь ли ты забыть? Сможет ли она простить?
- Больно ты мне нужна, убогая!
- Я думала, что ты настоящий, что ты меня любишь, а ты…
Любовь – мой триггер. Хватаю, за шею прижимая к стене. Что она знает о любви?
- Ты говорил, что любишь, говорил, что я твоя…
- Ты мне никто, поняла? Я тебя ненавижу. Ты… грязь.
Хочешь доказать, что любви нет. Но она разъедает как плесень. Если бы можно было стереть прошлое, ластиком по бумаге. Но прошлое догоняет. Сможешь ли ты забыть? Сможет ли она простить?
- Я беременна от него, - оглушает меня признанием и кривится в победной улыбке, - так что смирись, что он навсегда останется со мной и никогда к тебе не вернётся.
Эта новость бьёт точным ударом в мое израненное сердце, острым осколком застревает внутри и разрывает его мне на части. Больно. Хорошо, что все мои слезы уже выплаканы и она никогда их не увидит. И своей победы надо мной тоже не увидит. С шумом выдыхаю весь воздух, который был в легких, смотрю ей в глаза и выдавливаю из себя равнодушную улыбку.
- Совет да любовь, - желаю на прощание сестрёнке неживым голосом.
Разворачиваюсь и ухожу от этого кошмара уверенной походкой. Только стук каблуков гулом разносится в голове и болезненным импульсом отдает в груди, может потому, что в этот раз я ухожу навсегда и понимаю, что это конец.
Эта новость бьёт точным ударом в мое израненное сердце, острым осколком застревает внутри и разрывает его мне на части. Больно. Хорошо, что все мои слезы уже выплаканы и она никогда их не увидит. И своей победы надо мной тоже не увидит. С шумом выдыхаю весь воздух, который был в легких, смотрю ей в глаза и выдавливаю из себя равнодушную улыбку.
- Совет да любовь, - желаю на прощание сестрёнке неживым голосом.
Разворачиваюсь и ухожу от этого кошмара уверенной походкой. Только стук каблуков гулом разносится в голове и болезненным импульсом отдает в груди, может потому, что в этот раз я ухожу навсегда и понимаю, что это конец.
– Значит, твой парень – агнец Божий, а его брат – зло во плоти? – уточняет новенькая у Рязановой.
И та, испытывая неприязнь ко мне, конечно, отвечает:
– Злее его не придумаешь!
Я вхожу в класс и упираюсь взглядом в лицо этой мазохистки-новенькой.
– Иди, погуляй! – бросаю Рязановой, даже не взглянув на неё.
– Тимур, хватит! – пытается она вклиниться между нами.
Но эта ненормальная... эта новенькая кареглазая брюнеточка вдруг заявляет:
– Даша, всё нормально. Я его не боюсь.
А вот это она точно зря...
Девчонки в нашей школе считают меня чуть ли не божеством. Парни в основном тихо ненавидят. Лишь немногие пытаются завести со мной дружбу. А эта... новенькая... которая попала сюда из каких-то трущоб, держится так, будто принадлежит какому-то знатному роду! В первый же день меня вывела! И своим миловидным лицом, и тем, как морщит свой прелестный носик.
Да я запросто добьюсь её! Любой ценой! А потом просто выкину. И сделаю это прежде, чем она влезет ко мне в душу!
И та, испытывая неприязнь ко мне, конечно, отвечает:
– Злее его не придумаешь!
Я вхожу в класс и упираюсь взглядом в лицо этой мазохистки-новенькой.
– Иди, погуляй! – бросаю Рязановой, даже не взглянув на неё.
– Тимур, хватит! – пытается она вклиниться между нами.
Но эта ненормальная... эта новенькая кареглазая брюнеточка вдруг заявляет:
– Даша, всё нормально. Я его не боюсь.
А вот это она точно зря...
Девчонки в нашей школе считают меня чуть ли не божеством. Парни в основном тихо ненавидят. Лишь немногие пытаются завести со мной дружбу. А эта... новенькая... которая попала сюда из каких-то трущоб, держится так, будто принадлежит какому-то знатному роду! В первый же день меня вывела! И своим миловидным лицом, и тем, как морщит свой прелестный носик.
Да я запросто добьюсь её! Любой ценой! А потом просто выкину. И сделаю это прежде, чем она влезет ко мне в душу!
Выберите полку для книги