Вадим стоял, прижав её к стене рядом с окном. Его белый халат валялся на полу — скомканный, брошенный впопыхах. Рубашка расстёгнута, выдернута из брюк, висела на плечах. Я видела его спину — напряжённые мышцы, ходившие под кожей.
А брюки...
Господи.
Он одевался. Движения торопливые, дёрганые. Как у подростка, которого застали за чем-то постыдным.
Она повернулась — медленно, томно, с улыбкой сытой кошки. Потянулась за своим платьем. Её губы были припухшими, размазанная розовая помада тянулась к подбородку. Глаза — затуманенные, полуприкрытые.
Она была красива. Молодая, свежая, без единой морщинки. Тело, не тронутое временем и материнством.
И тогда мир взорвался.
Нет — схлопнулся. Как чёрная дыра, которая втягивает в себя всё: свет, звук, воздух, смысл. Я стояла в коридоре, смотрела на эту картину, и меня разрывало изнутри.