– Серый, мне нужна твоя помощь.
Пытаюсь разлепить глаза и перекатываюсь на другой бок, чтобы подняться с кровати.
Если Колесников произносит подобное, значит трындец: случилось что-то из ряда вон выходящее.
– Что нужно? – хриплю в ответ и прочищаю горло, осознавая, что разговор будет непростой.
– Стать опекуном моей дочери.
Что?
Хмурюсь, не въезжаю в слова друга и напрягаю мозг, заставляя его быстрее проснуться и включиться в работу, но… Все равно не понимаю странную просьбу Сани.
– Ей что, нет четырнадцати?
– Ей двадцать.
– Она недееспособна?
Секундная заминка и ответ:
– Фактически нет, но по документам – да. Сегодня на почту тебе придет решение суда, в котором она признается недееспособной и в котором тебя назначают опекуном.
Снова торможу и не могу врубиться:
– Саня, это юмор такой?