— Как же я хочу тебя, Малиновский, — горячо выдохнула Тая.
— Неужели? — игриво выдохнул он, прикусив мочку её уха.
— Я так соскучилась по твоим необыкновенным глазам, — её голос звучал негромко, эротично в тишине комнаты, — и губы… Я по ним с ума схожу. Красивые такие, пухлые, так и хочется целовать их и кусать. Ты меня маньячкой делаешь, Малиновский! Помешанной на сексе с тобой маньячкой! Ты ходячее искушение, Глеб, — она лизнула его в шею. Она обожала его шею. Обожала его всего. Так и хочеться вцепиться зубками в его плечи, оставить метку.
— Главное, чтобы твоя озабоченность проявлялась только мной, — выдохнул Глеб и зашипел, когда Тая всё-таки сделала то, что так желала, укусила его.
— Только с тобой, милый, — промурлыкала она и потерлась о него всем телом, — Я завтра наверняка пожалею о том, что это всё разболтала. Но я хочу, чтобы ты знал, Глеб. Я тебя люблю. И не отдам никакой Карине или любой другой девушке. Ты мой!