Он бесцеремонно бросил меня на кровать, нависая сверху, словно хищник над добычей, и вжимая мои запястья в шелковое покрывало. Его взгляд прожигал насквозь, оценивая, изучая, словно я была диковинным, трепыхающимся экспонатом в его коллекции.
— Теперь ты — моя.
— Я никогда не была и не буду твоей! Почему ты меня похитил?!
— Мне убить твоего брата? А может быть, родителей, которые воспитали такого сына?
Крупные капли сорвались с моих ресниц. Слёзы отчаяния и бессильной ярости застилали мне глаза, жгучим потоком стекая по щекам. Ненависти к этому горцу, разрушившему мою жизнь, и к своим близким, подставившим меня под удар.
— Ты чудовище... — выдохнула я.
Он поймал мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза:
— Сбежишь — и я смою пролитую кровь их кровью.
Его взгляд был тяжёлым, как приговор.
— По праву кровной мести отныне я твой господин. И ты принадлежишь мне.