— Глеб Владимирович, прошу вас... — мажу слезы по лицу. Вся трясусь под взглядом голубых глаз. — Я ничего у вас не крала, — касаюсь вскользь его руки и тут же одергиваю.
— Камеры видеонаблюдения говорят иное! — отец подруги рычит на краю моих губ.
— Как вы можете так думать обо мне? — восклицаю истеричным визгом и пытаюсь вырваться из-под давления мужчины.
— Хватит сырость разводить, девочка! — сминает мои скулы и дергает на себя. Приближает к своим губам. И смотрит прямо в душу. Трогает опасным, порочным взглядом.
— Мои деньги пропали, и на камерах засветилась только твоя милая мордашка, — хищно шепчет на ушко, и я кожей чувствую, как Глеб Владимирович расплывается в улыбочке. — Поэтому ты вернёшь мне все до копейки! — горячим дыханием обжигает моё заплаканное личико и впечатывает меня в стену своим массивным телом.
— Я не брала! — взбрыкиваюсь и верещу во всю глотку. — И у меня ничего нет! — из глаз брызжут жгучие слезы.
— А я беру натурой,