Читать книги: "мжм"

– Но я не смогу отдать такую сумму, – вздыхаю я.
– Серьезно? – усмехается Роман Денисович. – Это проблема?
– Еще какая! – отвечаю быстро, пока не передумала говорить. – И не единственная: меня из квартиры сегодня выставят за неуплату. Так что, если желаете – подавайте в суд. Пусть взыскивают, как устроюсь на следующую низкооплачиваемую и унизительную работу.
– Должность официантки тебя не устраивала? – Роман Денисович мечет молнии глазами.
– Форма эта дурацкая не устраивала. И когда пристают пьяные гости – тоже.
Ден подходит ко мне сзади.
– А когда я так делаю? – спрашивает он, задирая и без того короткую юбочку.
Парализует просто своим движением.
– Мне вот нравится твоя форма, – Роман Денисович встает с места, подходит ко мне и проводит пальцами по линии декольте.
– Пустите, я пойду.
– Нет, – Роман Денисович поднимает мое лицо за подбородок. – Ты нам должна. Предлагаю отработать.
Он целует меня. Ден тут же зажимает мои руки за спиной, а его ладонь скользит по моему животу..

Я оказалась в ловушке своих сводных братьев, и теперь зимнюю ночь должна провести вместе с ними, участвуя в безумной, порочной игре до рассвета.

— Слишком мягко? — спросил он, водя пальцем по её животу, рисуя круги.
— Нет, — прошептала она. — Идеально.
Но в её голове уже начинали звенеть мысли. Как будто внутри распахнулась дверь, за которой — что-то новое. Нежданное. И неизбежное.
***
После тяжёлых разводов они искали лёгкость — и нашли друг друга. Алёна и Миша не боятся экспериментов: БДСМ, жмж, шибари, фантазии о мжм... Что, если желания окажутся глубже, чем кажется?

– Что дальше? – шепчу, между поцелуями.
– Дальше, милая Золушка, будет только интереснее, – принц смотрит с хитрой улыбкой.
– Не сомневайся, – подхватывает второй, – сегодня ты узнаешь, что такое настоящая сказка. Только, боюсь, она будет немного… непристойной.

Вот это я понимаю, приехала на бал, а тут сразу два принца, выбирай любого! Шведский стол, а не сказка!

- Ты решилась? - осторожно спросил Алекс
Вера кивнула, не в силах вымолвить даже слова. Они просто застряли там где-то глубоко.
- Хорошо. Тогда начнем прямо сейчас, - Макс откинулся в кресле, его взгляд был горячим и провоцирующим. - Разденься.

Что делать когда в процессе игры между участниками стираются грани и начинает таять лед?
Лед таял. И вместе с ним таяла грань между игрой и правдой. А правда была проста: троих - слишком много. Но и двоих - уже недостаточно.

– Хочу, чтобы Макс ушел, – прошу я Ярослава.
– У нас с ним все общее, Дашуля. Любовь тоже на двоих. Но ты – моя. Я буду решать, насколько он далеко зайдет с тобой. Я буду говорить, что позволю ему делать.
Я ежусь в их руках.
– Это безумие, Яр. Я не такая, найдите кого-то другого! Я не из таких девушек.
– Я знаю, Дашуля, – шепчет Ярослав. – Ты совершенно невинная, нежная, но тебе понравится быть нашей игрушкой. Ты получишь незабываемое удовольствие, и никто не узнает наш секрет. Тебе же нравится Макс, нравлюсь я.
– Но это неправильно.
– Правила устанавливаем мы сами, – шепчет мне в ухо Макс. – Если тебе приятно, то этого достаточно.
– Я должна выбрать кого-то одного, – слабым голосом возражаю я.
– Выбирать не требуется, Даша, – хрипло говорит мне Ярослав.

"Тишина стоит миллионы в нашей игре. Не издай ни звука. Молчи. И приз твой".
Когда срочно нужны деньги пойдешь на многое. Особенно, если на кону жизнь близкого человека. Это всего лишь игра. Продержаться. Не издать ни звука. Пока двое мужчин делают с тобой все, что пожелают. Пока десятки глаз за этим наблюдают.
Молчи.
Молчи.

"Красный пугающий свет ударил в глаза.
Я висела, как жертва на алтаре. Руки и ноги были прикованы к сложной конструкции из жестких шестов и кожаных ремней. Шевельнуться невозможно. Я буквально висела в воздухе!"

Римма села на диван в гостиной, нервно сжимая сумочку. Она была одета в скромное платье, которое подчеркивало её фигуру, но не слишком откровенно — белое, с легким узором, до колен. Антон, наливая себе виски, бросил на неё оценивающий взгляд, его губы изогнулись в усмешке, как у хищника, который видит лёгкую добычу.
— Ты выглядишь напряженной, Римма, — сказал он, его голос был низким и властным, как удар хлыста. — Выпьешь? Это поможет расслабиться. Мой сын не скоро вернется, так что мы можем поговорить обо всем начистоту, как семья.
Она покачала головой, но Антон уже наливал ей стакан вина, игнорируя её протесты.
— Просто глоток. Не бойся, я не кусаюсь... пока, — продолжил он, подходя ближе и запирая дверь на ключ с громким щелчком, который эхом отразился в комнате. Римма почувствовала, как её сердце забилось чаще. Она попыталась встать, но Антон поставил стакан ей в руку, его пальцы задержались на её запястье дольше, чем нужно, напоминая о той власти, которую он имел над семьей.

В мрачных стенах древней Башни живёт Кора — девушка, чья судьба стала игрушкой в руках безжалостной инквизиции. Днём она — скромная обитательница башни, а ночью — пленница собственных кошмаров, вынужденная подчиняться воле трёх инквизиторов.

Они приходят к ней в тёмную библиотеку, где каждый шорох эхом отдается в пустых коридорах. Они приходят за её телом, не подозревая о той силе, что таится в её душе. Но Кора хранит свою тайну — тайну, которая однажды перевернёт их мир с ног на голову.

В её сердце зреет месть. Месть за унижение, за боль, за каждую украденную ночь. И когда придёт время расплаты, инквизиторы узнают, что значит стать жертвой собственной жестокости.

Бывшая инквизиторша, измученная кошмарами прошлого, находит исцеление на далёкой ферме. Бывший герой Ядра, преданный и нежный, дарит ей покой и заботу. Атаман наёмников, харизматичный и властный, возвращает ей вкус к жизни.

В их необычном союзе власть и подчинение становятся путём к исцелению, а строгие правила игры — ключом к свободе. На фоне уютных зимних вечеров, заботы о питомцах и помощи нуждающимся, трое героев создают свой особенный мир, где дисциплина и нежность сплетаются в единое целое.

Здесь, среди снегов и звёзд, бывшая воительница учится доверять, могучий орк находит своё место в роли послушного партнёра, а безжалостный командир раскрывает свою нежную душу. Их история — о том, как через боль и власть можно прийти к истинному счастью, а через строгие рамки — к настоящей свободе.